Покинув шум и суету Нью-Йорка, Грейс и Джексон отправляются в далекие горы Монтаны, движимые мечтой о чистой и совершенной жизни вдвоем. Их новый дом – уединенная хижина, окруженная бескрайними лесами и безмолвными вершинами, кажется идеальным убежищем от лицемерия и давления внешнего мира. Первые дни наполнены безмятежным счастьем, простыми радостями и глубоким чувством связи, которое, как им кажется, способно преодолеть любые преграды. Они верят, что их любовь, освобожденная от условностей и посторонних глаз, расцветет здесь с невиданной силой, создав свой собственный, ни на что не похожий мир, где существуют только они двое. Однако изоляция, поначалу столь желанная, постепенно начинает менять свою природу. Без внешних ориентиров, друзей, работы и привычных отвлечений их вселенная сужается до размеров хижины и друг друга. Страсть, которая была топливом их побега, лишенная нового воздуха, начинает медленно перерождаться, превращаясь в навязчивую, всепоглощающую фиксацию. Идиллия начинает давать трещины, когда абсолютная близость обнажает не столько глубину чувств, сколько хрупкость человеческой психики перед лицом полного одиночества. Любовь, лишенная здоровых границ и внешнего мира как буфера, мутирует в одержимость. Джексон и Грейс становятся и тюремщиками, и заключенными друг для друга, а их некогда райский уголок превращается в изощренную ловушку. Каждое слово, каждый жест, каждый взгляд приобретает гипертрофированное значение, порождая паранойю, ревность и желание тотального контроля под маской заботы. Невинные размолвки перерастают в психологические баталии, где манипуляции и эмоциональный шантаж становятся обыденным языком общения. Грань между страстной преданностью и болезненной зависимостью стирается, уступая место темной симбиотической связи, где уже невозможно отличить любовь от владения, а заботу – от подавления. Их мир, замкнутый в четырех стенах и окруженный безмолвными горами, становится театром абсурда, где два человека, отчаянно цепляющихся за первоначальный идеал, методично разрушают друг друга. Финал этой добровольной изоляции – неизбежная трагедия, демонстрирующая, как самое светлое чувство, помещенное в вакуум абсолютного уединения, может извратиться и привести к точке, где единственным способом выражения любви остается безумие или насилие, навсегда стирая разницу между раем и адом, созданными собственными руками.