Шестнадцать лет спустя после трагических событий, навсегда изменивших его жизнь, человек, известный теперь как Боб Фергюсон, пытается выстроить хрупкое подобие нормального существования в тихом уголке Южной Калифорнии. Его дни наполнены рутиной и постоянной, изматывающей бдительностью, ведь прошлое, от которого он бежал, не просто воспоминание, а живая угроза, диктующая каждый его шаг. Эта угроза наиболее остро проявляется в строгих правилах, которые он устанавливает для своей дочери-подростка, в частности, в категорическом запрете на мобильный телефон – для Боба это не просто устройство, а потенциальный маяк, способный выдать их укрытие темным силам из былых времен. Его паранойя, которую дочь часто воспринимает как чрезмерную родительскую опеку, на самом деле является выстраданным знанием о мире, где одна ошибка, один цифровой след могут стать смертным приговором. Он создал вокруг своей маленькой семьи невидимую, но прочную крепость из предосторожностей, надеясь, что стены забвения окажутся достаточно высокими, чтобы укрыть их от теней минувшего. Однако иллюзия безопасности рушится в одно мгновение, когда в поле зрения появляется полковник Локджо – старый противник, чья решимость ничуть не угасла за прошедшие годы. Охота, тщательная и безжалостная, открыта вновь, и на этот целью становятся не только сам Боб, но и его ни о чем не подозревающая дочь. Внезапно правила выживания, которые казались подростку нелепыми ограничениями, обретают страшный смысл, а тихие улицы их городка превращаются в поле боя. Бобу-Пэту приходится вновь пробуждать в себе навыки и инстинкты, которые он пытался похоронить, чтобы защитить самое дорогое, что у него есть. Их бегство и противостояние с Локджо превращаются в напряженную игру в кошки-мышки, где цена проигрыша несоизмеримо высока. Сюжет разворачивается как мощное исследование цены прошлого, бремени скрываемой правды и пределов родительской защиты, заставляя главного героя не только сражаться с внешним врагом, но и confront внутренние демоны, связанные с тем роковым днем шестнадцатилетней давности, который навсегда разделил его жизнь на «до» и «после».